Ас-саламу алейкуму всем. Сегодня мы решили взять интервью у русско-грузинского мусульманина Имрана (автор пожелал не называть своё основное имя). Он любезно поделился с нами своей историей принятия Ислама.
— Ас-саламу алейкуму. Меня зовут Имран. Моя мама русская, отец — грузин из Аджарии. Предки мои были мусульманами.
— Как и когда вы приняли Ислам?
— Ислам я принял между 2016 и 2017 годами. До Ислама я занимался искусством (музыка, стихи, перфомансы). Помимо этого, я занимался экстремальными видами спорта (прыжки на верёвке, экстремальная езда). Во многом именно это и подтолкнуло меня к принятию Ислама. Ведь, знаете, когда вы занимаетесь вещами, которые связаны со смертью, вы начинаете задумываться: а почему Всевышний спас меня, хотя я бы тоже мог погибнуть?
— А вы одно время были политическим активистом, верно?
— Да, я был раньше в оппозиции, причём успел побывать и с левыми, и с правыми. Правые — профессиональные «русские»: Поткин, Дёмушкин, все эти «русские марши»… Но для меня расизм — это неприемлемо, так что ушёл от правых.
Что же до левых, то меня в них покоробил атеизм и нигилизм. Атеизм не может служить рациональным объяснением и мотивацией действиям человека, ведь зачем что-то делать, коль вы всё равно получите одно и то же после смерти? Теряется сам фундамент ценностного восприятия.
Вообще, я одно время жил в Европе, в буржуазном обществе. И знаете, меня это всегда коробило. Мне претит эта идеология. И тут я обратил внимание на мусульман, ибо они — другие. Именно в них, в мусульманах, я увидел отголоски того рыцарства, что когда-то было в христианской Европе.
— А были ли какие-то метафизические причины принятия Ислама?
— Да. К примеру, меня в своё время вдохновил аят, где говорится о том, что Аллах способен на всякую вещь. Это подвигло меня активнее изучать Ислам и начать общаться с мусульманами.
Естественно, всё оказалось сложнее. Я первое время не принимал Ислам, а концептуально изучал его как некую идею. Мне, к примеру, было сложно заставить себя делать намаз 5 раз в день, мне было трудно приучить себя делать какие-то ритуальные действия, столь непривычные для меня. Но тут нужно понять следующее: есть вещи действительно вторичные (или кажущиеся таковыми). Вот только если вы их уберёте, всё здание Ислама рассыпется. Если вы отделите веру от обрядов, то получится не Ислам, а философия.
— Общались ли вы с кем-либо из известных мусульман?
— Да, Альхамдуллилах. Пока были живы Гейдар и Орхан Джемаль, я имел счастье с ними видеться.
— Постфактум, с позиции разума, вы могли бы объяснить приход в Ислам? Или же это не поддаётся рациональному осмыслению?
— Вы знаете, Ислам целиком меняет мышление, привычное мышление. Я до Ислама перепробовал много восточных традиций (например, индуизм). Одно время даже масоном был! Но это всё не то. У меня друг, кстати, тоже до Ислама язычеством увлекался (о нём даже «АлифТВ» репортаж делало).
У меня, как и у него, история похожая. Может показаться, что меня раньше одно «затягивало», а сейчас вот Ислам «затянул». Но знаете, я много путешествовал, в том числе — по Исламскому миру. Я много видел и многих (даже сторонников запрещённого государства). Меня даже такфирить пытались (мол, зачем ты Ислам принял, лезешь тут…) Но меня их мнение не волнует, мне плевать на них. Меня волнует другое: я изначально воспринимал Ислам как негативную восточную силу. Тут и родственники постарались, и европейское восприятие Ислама. Но несмотря на это, я от Ислама не отошёл. От индуизма или масонства я быстро ушёл, чувствуя их неполноценность, незавершённость. А в Исламе остался, не смотря ни на что. А всё потому, что человек принимается Исламом таким, какой он есть. И такого грешного человека, «юнгианскую тень», Ислам подтягивает до лучшего уровня.
Меня мои соплеменники вообще пытались переубедить, мол, Ислам — это религия оккупантов. Я же парировал: если исламские государства ослабли, то почему тогда мусульмане остались? Раз он такой злой и плохой, то почему мусульмане после развала той же Османской империи остались в Исламе? Почему мои родичи, жившие в Грузии, остались мусульманами? Если бы Ислам был связан только с грубой силой, то от него не осталось бы и следа после ухода турок.
— Сопоставляли ли вы Ислам с предыдущими вашими убеждениями?
— Да. К примеру, взять тех же масонов. Они претендуют на универсальность и включение всех религий в себя. А что в итоге? Театр, замкнутое в себе шапито с ритуалами и без развития. Да ещё и коррупция…
— Какие-то проблемы после принятия Ислама у вас были?
— Проблемы было 2. Первое — я изначально воспринимал Ислам через призму радикального Ислама. Доку Умаров, Талибы и тому подобное, салафитское — вот это вот всё. Я по началу даже боялся шахаду произнести, потому что всё это воспринимал как вербовку. Мерещилось даже, что стоит только принять Ислам — и всё, надо на «джихад» ехать куда-нибудь.
Но потому я узнал и других мусульман (того же Владислава «Абдуллаха» Байдукова). И тут передо мной встала вторая проблема: шахады оказалось недостаточно. Оказалось, что надо не просто принять Ислам, но и примкнуть к какому-то течению. Когда я стал во все эти течения вникать, я оказался посреди «перекрёстного огня» всех этих разборок. Многих бесило, что общаюсь с «неправильными людьми». Хотя как по мне, человек — это сложносоставное существо и его убеждения — его выбор. Да и человек в Исламе существует не просто так, а на основе некоего бэкграунда в виде культуры, среды, языка и привычек.
Поэтому, я стараюсь не спорить на религиозные темы, так как до добра они не доводят. Вот собственно те две основные проблемы, с которыми я столкнулся (и уверен, сталкиваются многие).
Спасибо вам за ваше интервью!
Свежие комментарии